Голос народа: французская школа прислушивается к своим ученикам

-Мам, вообще-то нельзя в школе есть на перемене.
-Как это?
-Для этого есть специальное время и столовая.
-А что, прям запрещают?
-Конечно не запрещают! Hапоминают.

Все, что происходит с моими детьми после переезда из Украины во Францию, можно уложить в одно простое определение: затяжной глубокий нырок с задержкой дыхания. Я боялась этой адаптации в коллективе, с другими детьми, со всеми этими подростковыми тяганиями и меряниями, кто круче… Я боялась языка и непонимания, насмешек в адрес моих двух подрастающих девушек. Как оказалось, некоторые вещи прошли вообще безболезненно. В некоторых моментах украинская школа выиграла у французской. А в некоторых — французская опередила нашу отечественную систему на две головы и дальше.

Мы сейчас не будем впадать в крайности, что «у них все плохо, а у нас все хорошо», хотя бы просто потому, что привычная среда дает детям тот самый комфорт, в котором дети не зажимаются, не пугаются и не стараются слиться с интерьером. Да и «хорошо-плохо» — факторы субъективные. Что украинцу хорошо, то французу смерть 🙂

Я только расскажу об одном организационном аспекте в школьной жизни детей во Франции, который, как мне кажется, имеет большущее, ОГРОМНОЕ значение в установлении правильного подхода и к обучению, и к взаимодействию с системой во взрослой жизни, и в понимании собственного места в ней.

Это связка «школа-ученики» в широком административном смысле этого слова. В Украине взаимодействие осуществляется через родительские собрания с учителями. И родители перед каждым походом на родительские собрания страдают приступами острого психоза: бегут снимают наличность с карточки и закладывают в сумку валидол. Первое — на случай традиционных поборов «на паркет, на батареи, стулья и окна», второе — на случай выговора на предмет поведения или учёбы своего ребенка.

Дети утром следующего дня после родительского собрания тревожно переглядываются и пересчитывают товарищей: нет ли потерь в рядах? «Ну, а как вчера всё прошло?…», «Родители что, как после собрания?…», «Ты выжил?»… В шутку или всерьёз. И дело ведь не в том, что озверевшие от выговоров родители влетают домой с одной мыслью — расправиться с этим подрастающим лентяем-негодяем немедленно! А просто дело в том, что напряжение, нагнетаемое на собраниях, приносит родителям жесткий стресс. И желание больше никогда там не появляться. И детей порой цепляет взрывная волна.

Во всяком случае, я, имея в активе очень бодрых, активных, живых и любознательных детей, которые учились (и учатся) с вдохновением (иногда поддерживаемым родительскими пинками 🙂 ), сталкивалась с тем, что в школе мне появляться не хочется. И моя участвующая в олимпиадах и всячески пробивная дочь писала мне в вайбер: «Мам, ну что там, на сборах?». Волновалась. О чем? Понять не могу по сей день.

Итак, французская школа. Вот один простой пример. Мы недавно говорили с детьми о том, как проходит коммуникация детей с дирекцией школы в Украине и Франции. В Украине у нас все было просто: Директор = Зевс нашего локального Олимпа.

«Вы что? Зайдет к нам в класс директор, а у нас батареи некрашены?», — взывает учитель.  Родители виновато переглядываются, не понимая, где подвох — ведь у некоторых в квартире по 20 лет батареи некрашены… Еще одна прекрасная цитата: «Если вам что-то не нравится, отправляйтесь в частную школу». И ты чувствуешь себя случайным нищебродом, который пока не купил себе права высказывать своё мнение. Блин, думаешь, и тут всё те же правила кошелька и заказанной музыки.

Конечно, есть альтернативные системы, домашнее обучение, прочее… Но я сейчас говорю не о частностях (они во многом хороши и приятны), а об общем: украинская школа = мощная система, где у ученика и у его семьи есть только один вариант — ПОДСТРАИВАТЬСЯ.

Французская школа — это тоже система. В ней есть жесткие правила, которые не исполнять просто нельзя, иначе… ну, не будешь просто в школе. Но вернемся к живому примеру коммуникации с дирекцией. В нашем колледже (напомню, это средние классы подростков) есть такое понятие, как делегаты каждого класса (по-украински это старосты). Их выбирают именно в качестве прослойки между классом и учителями-дирекцией. Это люди с хорошими навыками общения, активные, открытые и позитивные для большинства учеников своего класса. Пока всё сходится с нашими старостами, не так ли?

Но! Дальше начинается интересное. В обязанности делегатов входит регулярно встречаться с директором и всеми разными администраторами — такие себе рабочие встречи с двухсторонними предложениями. Например, один класс просит починить двери в туалете, потому что они плохо закрываются. Второй — увеличить время на перемену на пять минут, потому что они что-то там не успевают. Третий — переставить столы в столовой, потому что им неудобно сидеть по восемь человек, а они хотели бы по четыре. Еще один коллектив выдвигает вопрос о спортивной площадке, размере матов в спортзале. Кому-то не нравится, что журналы в библиотеке давно перечитали и их хорошо бы заменить. Кто-то обращается с просьбой, чтобы в зале самостоятельной работы (в школе есть у нас такая штука) было больше рабочих мест — а то все желающие не влезают.

Конечно, есть и смешные просьбы. Есть и какие-то очевидно невозможные запросы. И, конечно, школа выполнит и удовлетворит не все. Иллюзия демократии? Нет. Всё работает. Во-первых, дирекция получает ту обратную связь, которая нужна НАПРЯМУЮ от детей. Все заметили, что родители в этом не участвуют? Во-вторых, дети учатся думать и общаться с сильными своего мира. В-третьих, система получается гибче, человечней, ведь стороны получают возможность обсуждения.

Ну, и напоследок, о моем личном отношении к вопросу. Я даже во время своего пребывания в украинской школьной системе не слишком «выступала» на тему уникальности и приоритетности детских пожеланий к школе. Однако, сравнение, увы, не в пользу нашей родины. Несмотря на то, что украинские учителя, которые встречаются на школьном пути нашим детям, бывают и преданными, и внимательными, и по-настоящему счастливыми в своей профессии людьми, общей картине не хватает одного решительного мазка — прозрачности и честности. «Хорошие полицейские» единичны и никак не могут сдвинуть общую «плохую» массу.

Разве всё не очевидно? Простые составляющие — время и желание. И отсутствие авторитарной позиции. Ничего военного в том, чтобы дать детям чуть больше прав, нет. Нужно только одно — желание. И отсутствие мнения, что яйца курицу не учат. Может, все-таки и учат?…

 

** — специально для