Покритикуйте меня, пожалуйста! Франция и её политесс

-Критика должна быть конструктивной!
-Нужно просто понимать, зачем ты критикуешь.
-Как это? Чтобы стало лучше!
-А оно станет, точно?

В одно прекрасное майское утро я стояла где-то на обочине проселочной грунтовой дороги под Херсоном. На мне была бандана, немаркая футболка и пятнистые камуфляжные штаны — я снимала авторалли «Чумацкий Шлях», уж не помню, какого из первых двухтысячных годов. В списке моих рабоче-профессиональных достижений значились парочка публикаций в одной столичной газете, миллион амбиций и три десятка неплохих (как для моего тогдашнего уровня) кадров, снятых на плёнку. Я наслаждалась происходящим, вскоре близился край этого всего мероприятия, мне светило возвращение в Киев, и я уже мысленно проявляла все свои рулоны плёнки и думала, какие кадры я выберу для своей следующей статьи, как вдруг…

-Лариса! Лариса! Что ты за ерунду написала тут, а? — громогласный выкрик заставил меня подпрыгнуть. Ко мне нёсся человек, потрясая газетой. «Черт, моя газета, сейчас бить будут», — подумала я и приготовилась к схватке за свою молодую жизнь. Вихрем пронеслись все варианты от «блин, перепутала марку его машины» до «лишила его призового места» в предыдущей публикации. Я похолодела, позеленела, побледнела и ушла в землю по колени. Благо, в Херсонской области — всё пески.

Человек с газетой примчался ко мне, встал близко-близко, потряс газетой перед моей перекошенной физией и произнес уже нормальным голосом:
-Слушай, ну нельзя же такую ахинею писать. Если ты не понимаешь, что происходит, так приходи — я тебе все расскажу.

Я судорожно сглотнула, кивнула, и через неделю мы сидели у него, я с бумажками, он с ручкой и калькулятором. Мы считали времена, вычитали секунды, сравнивали показатели. Он тыкал мне в протоколы хронометристов и говорил:
— Ты видишь, что вот тут был разрыв 0,2 секунды?
— Вижу, — со стыдом признавала я.
— Ты представь себе, что за 20 километров дороги их разделило всего 0,2 секунды! Вот это была борьба. А то, что выиграл третий экипаж, потому что эти, которые боролись, поломались, — это другая сторона гонки. А ты пишешь про формальную победу, а всех, кто за неё боролся — забываешь. Ну, Лариса, ну нельзя же так!

Я обливалась стыдом, как горячей смолой. Я не понимала, как (!) можно было не увидеть этого всего. А мой собеседник сказал мне:
-Вот смотри, как всё просто. Ты просто посмотри, и ты увидишь, поймешь, и тебя будут читать, уважать и ценить. Потому что ты будешь знать своё дело, и опираться на самое важное. А фотки у тебя красивые, сделай мне парочку, а?

Я сделала ему много, много фотографий за те годы, что мне выпала честь знать его. И каждый раз, садясь разбираться в протоколах (у нас не всегда были он-лайн сервисы, которые считали все секунды автоматически), я вспоминала, что надо понять суть, найти эти волшебные секунды, которые дают победу и поражение. Я запомнила этот урок на всю свою жизнь, как запомнила его слова про «тебя будут читать и уважать». Всяко бывало, да. Но вложенные в мою голову знания и эта своевременная критика стоили очень дорого.

Прошло лет 12. Мне было уже чуть больше лет, я уже занималась самостоятельно пресс-центром, проводила встречи с журналистами, вела информационную работу для всего чемпионата страны по ралли и отдельных команд и экипажей и рассказывала вновь прибывшим коллегам, насколько ярким и сказочным может быть ралли. Я носила именной бейдж со своей фотографией и со мной здоровалось все ралли. И снова в моей истории всяко бывало. Иногда во время пресс-конференций у меня выключались микрофоны. Иногда пробки заставляли спикеров опаздывать на полтора часа. Иногда мы не могли собрать кворум участников. Иногда мы говорили на трех языках одновременно. Но мы всегда любили то, что делали, и делали, делали, делали…

И вот, однажды, мне в личное сообщение на следующий день после моей встречи с прессой пришла ссылка: «15 признаков провальной пресс-конференции. И приписка: «Почитай, тебе полезно будет». Ни привета, ни ответа, ни «добрый день, дорогая редакция». Я очень хорошо знала этого человека, который прислал ссылку с припиской-пощёчиной. И личный контакт сделал эту нападку еще более болезненной. Видимо, целью приславшего тоже была критика. Критика, которая заставит меня усомниться в том, что я делаю. И что делаю так, как дОлжно. Кстати, такие приёмы весьма достигают цели — и ты начинаешь нервничать, хлопать себя по коленкам, думать о просчетах и своих ошибках.

Так вот, написать об этом меня подтолкнула история из французской жизни. Когда приходится сталкиваться с собственным несовершенством тут, во Франции, мне легче принять критику от местных. Она не отдает желанием смешать тебя со всеми веществами — люди, делающие тебе какое-то замечание, формальны, вежливы и стремятся минимизировать эмоциональную окраску того, что говорится. И, в целом, этого бывает достаточно, чтобы «внутренне остыть» и начать думать в нужном направлении. А вот те бумажки, чёркающие ручки, протоколы и калькулятор я помню по сей день — когда с тобой делятся своим, это бесценно.

Поделиться с друзьями: