Не родиться некрасивой
-Какая красивая девушка!
-Где?
-Ну вон же, седая совсем, с палочкой.
В одно прекрасное утро я проснулась с головой размером с телевизор. Нет. Это не то, что вы подумали. В 16 лет не слишком-то и гульнёшь накануне, да и воспитывали меня строгенько. Просто я накрутила все свои 50-сантиметровые волосы толщиной с конский хвост на спиральные бигуди. И легла спать.
У ближайшей подруги была свадьба (первая, как показали ближайшие пять лет), и мне хотелось «эдакого». Из зеркала на меня смотрело именно оно. Эдакое. Я раскручивала прядь за прядью, чертыхаясь, и конца-края не было видно этому занятию. Взмыленная, выбешенная, выжатая морально, я закончила снимать локоны со спиралек примерно через час. Чтобы через минуту осознать, что пока я пыхчу над последними, первые уже полностью распрямились.
Я смотрела на себя со смесью презрения, жалости и уныния. Мне казалось, что рухнули не только мои локоны, но и все надежды на красоту. Мама заглянула, оценила ситуацию и изрекла: «Ларис, у тебя длина платья 85 см». Я озадачено смотрела на удаляющуюся по коридору мамину спину с моим платьем в руках. «Туфли или сапоги? Решай давай», — не оглядываясь выдала ЦУ мама, и я вышла из ступора: «Мам, сапоги!». Мама оказалась права. Мы плясали до проломленных половиц, а мой совершенно неуправляемый конский хвост летал до самого потолка. Вместе с общим безудержным весельем.
А потом как-то лет через 20 мне пришлось оказаться на званом мероприятии в ботинках Timberland. Ну, я в них прилетела, с самолета на бал, бал был не запланирован. И мне было не во что переодеться, точнее — переобуться. Чистая майка-то у меня всегда с собой. Из классического женского оружия у меня было два патрона: чёрная тушь и бесцветный блеск для губ. И терять мне было нечего. Поэтому я решила, что пойду в этих же ботинках. А чтоб со стыда не провалиться, достаточно просто накрасить глаза и — да, вы уже угадали, покрепче завязать конский хвост.
А вот одна моя коллега на прошлой работе паковала в поездку на два дня увесистый чемоданчик, который сдавала в багаж. Один раз, когда мы ждали её у ленты транспортера, я спросила, мучимая простым человеческим любопытством: «Слушай, ну на два дня же, что у тебя там?». Она посмотрела на меня со снисходительной добротой и выдала: «Банки!». Какие банки, то я уже потом разобралась — косметика. А в тот момент почему-то подумалось о варенье…
Красота — она как пугливое животное: ты к ней, она от тебя. Ты ползком, на цыпочках, а она со всех ног в другую сторону. И все в слезах. «Я не дожидаясь перемены могу сказать, кто в классе популярен, а кто — нет», — говорит мой главный аналитик и эксперт по подросткам, старшая дочь. — «Вот девочки популярны те, которые считают себя такими. Они сидят даже как-то за партой с видом принцессы. Носят красивую одежду, даже если сами не красотки».
Я могу с первых трёх секунд общения сказать, считает ли человек себя привлекательным, чувствует ли он себя популярным и видел ли он себя популярным чьих-то глазах. И самое интересное, что по-настоящему красивые люди об этом даже не догадываются: они говорят мне, когда я наставляю на них фотоаппарат, что «у меня голова немыта» (это абсолютный топ рейтинга), или «я не люблю свою улыбку, я не буду улыбаться» (при этом у них есть зубы, да-да-да, все зубы!), или «слушай, я себе тут не нравлюсь, давай как-то по-другому переделаем». У меня же, за всю историю разных съемок очень разных людей, была только одна девушка, которая поставила меня в тупик — у неё была нестандартная весьма внешность, но камера любила её. А она любила свою красоту такой, какая она есть. Я выставляла свет в фотостудии и молилась: «Господи, дай мне увидеть её, пожалуйста». Я боялась снять её вот так, с первого взгляда. Но она улыбнулась, я нажала на спуск и понеслась! Снимки были бесподобны. Она была великолепна, нет, без шуток! Я отдавала ей съемку и внимательно смотрела за её реакцией. «Вау! Класс какой», — произнесла она, просматривая свои фотографии. Да, подумала я, ты — настоящий класс.
Мне нравятся французские женщины, которые носят короткие юбки в приличном возрасте. Мне нравится, как они носят все оттенки огненного красного на губах и даже на волосах. Мне очень нравится видеть в их глазах ощущение своей красоты — как отблеск какого-то давнего огня, который держал всех в одном кругу. Мне порой страшно хочется подойти и сказать: «Я хочу сфотографировать вас, мадам».
Поделиться с друзьями:
