Твои деньги и моя свадьба

-Так они себе «так» живут, и без свадьбы.
Считаются мужем и женой.
-Кем считаются?
-Всеми считаются!

У Федоры никогда не было недостатка в мужчинах. Федоре с мужчинами натурально везло — ей не везло только с ихними, мужчинскими, деньгами. Все у Федоры шло по одному и тому же сценарию, сменялись только действующие герои. Сначала у неё, весьма недурственной такой себе барышни, все было отлично. Она знакомилась и раззнакамливалась с разного рода женихами, всё шло по нарастающей, но в какой-то момент… мужчины просто хватали свои кошельки-карточки-чековые книжки, усаживались на них сверху и внятно заявляли: «Не дам!». Федора платила за свой кофе, свои обеды, своё белье, свои кино-театры, свою часть номера в отпуске, свою машину, квартиру и прочее. И где-то в глубине души ей становилось грустно — поскольку её ближайшая подруга, успешно прошедшая курсы «Раскрепощения внутренней жрицы», рассказывала, что очередной любовник вот только вчера предложил ей купить новенький автомобиль. В придачу к путевку на Мальдивы на всё лето.

А вот с Федорой всё было наоборот — ей приходилось делиться с теми, кто не хотел делиться с ней. С этим чувством Федора была хорошо знакома еще с ясельной группы — точно так же реагировал рыжий Павлуша, владелец единственного на все ясли красного игрушечного экскаватора размером с тумбочку. Павлуша был суровым и беспрекословным малым, четко уважающим право собственности. И это уважение у него начиналось с себя самого и с красного экскаватора. И где-то на уровне давних рефлексов Павлуша хорошо знал, что вот такие вот федоры только спят и видят… Словом, давняя игра между держателями ресурсов и освоителями ресурсов.

А вот если бы наша Федора была бы француженкой, у неё были бы совершенно другие игры. И свои ресурсы. И из освоителя она бы превратилась в держателя. Да и посмотрела бы на вопрос иначе, и у нее была бы совершенно другая песня на тему матримониальных отношений, приправленных финансовыми обязательствами. Поскольку к финансовым обязательствам молодое поколение во Франции относится еще более трепетно, чем к вопросам предотвращения нежелательных последствий случайной близости. Считается, что финансовые тонкости настолько интимны, что даже муж-жена-одна сатана не могут запускать в них свои шаловливые ручонки.

Да и вообще, понятия «муж» и «жена» во Франции размываются всё больше. Есть тут во Франции интересная форма сожительства, которая делает счастливыми многих молодых французов — так называемый контракт гражданской солидарности, он же PACS. И не свадьба, и не любовники, и не замужем, и не холост, и не «гость на выходные», и не «девушка по звонку». Это такой  контракт, который заключается между двумя желающими жить вместе — взрослыми совершеннолетними людьми, которые не состоят в близком родстве. Это, пожалуй, и все ограничения: ни возраст, ни пол, ни наличие жилищных условий никакого значения не имеют. Правда, они таки должны жить вместе, и только вдвоем. Вот если бы Федора играла в треугольник, ей бы не удалось помирить Павлушу и Гришаню, так как сообразить PACS на троих нельзя. (*- а вот тут я считаю уже зря, если уж играть в свободу, так пусть это будет настоящая свобода! И третий никогда не лишний, третий всегда запасной). 

Главным отличием ПАКСа от брака являются условия его расторжения: автоматически, по просьбе одного из партнёров. Никаких финансовых обязательств, никаких разбирательств, судебных тяжб, выкачки денег, вытрясывания нервов, боли, крови, пола и слёз, распила кресел и раздачи сервизов в случае расторжения PACS  не предвидится. Ну, можно открыть бутылку хорошего вина, взгрустнуть часок-другой, и хватит.

Именно поэтому львиная доля молодых пар во Франции отдает предпочтение PACS — традиционный брак нравится французским мальчикам и девочкам все меньше. Именно из-за того, что его нельзя раскроить и перелицевать заново. Ведь возня с бумагами — это страшный сон. А возня с финансовыми бумагами — это непрекращающийся кошмар. Да и зачем это всё, если любовь приказала долго жить?

Но вернемся к Федоре. Из своих давнишних споров с подружками всех уровней и социальных статусов, она вынесла две простые истины: гражданской жене (которая по-научному называется «сожительницей») в стране Украине ничего не светит в случае случайной перемены настроения супруга. Так вот, и тут Федоре вполне подошла бы Франция. Ведь на случай резкой перемены какого-либо настроения во французской паре, есть определенные пункты брачного контракта, если пара официально вступает в брак, такой контракт подписывается в 95% случаев. Все меньше и меньше молодых людей согласны рассчитывать на авось в таком серьезном и затратном деле. Контракт этот — штука настолько многообразная и слоеная (куда там твоему бабушкиному торту!), что описывать все его положения и разветвления нет никакой возможности. Куда и кто будет содержать детей. Сколько и какие проценты чего и по каким активам отойдут родителям, братьям-сестрам, всяким сожителям и коту Феоктисту. Кто имеет право распоряжаться крупными покупками и на кого будет записан дом. И кто будет в выигрыше, если он в случае развода покупал в этот дом всю мебель и обустраивал бассейн.

Словом, Федоре вряд ли бы пришлось по вкусу и дальше платить во всем за себя — но, по меньшей мере, она бы понимала, что у этой игры есть правила. Ну, и никто не смог бы заявить, что все потраченные за годы жизни деньги на подарки, украшения и стразы в пупке должны быть возмещены в случае развода. Так как по умолчанию (если только внимательный Павлуша не уделит внимание и не вычеркнет эту строчку) во французских контрактах «подарки — не отдарки». И здесь предусмотрели 🙂 Каковы хитрюги! 🙂

Поделиться с друзьями: